Одной из основных причин, затормозивших занятие Архангельска, нужно признать и работу правительственной ревизии комиссара Кедрова, а также губернской чрезвычайной комиссии. Они беспощадно расправились с рядом контр-революционных гнезд и лиц в самом Архангельске и в губернии.

Однако приток контр-революционных элементов с каждым днем рос. С мая Мурманск и Архангельск стали форменными сборными пунктами для контр-революционных сил.

Противосоветские организации, в частности "Союз возрождения", вербовали в ряде других городов совершенно надежное, в смысле контр-революционности, офицерство (преимущественно гвардейское), снабжали его деньгами и под разными предлогами направляли и в Архангельск, и в Мурманск.

По линиям путей сообщения, для того чтобы воспрепятствовать перемещению советских войск и распределению боевых запасов, была размещена сеть агентов „Союза возрождения“. В Вологде работал отдел „Союза“; согласовывавший свою деятельность как с Москвой, так и с Ленинградом. В Вологде же находился передаточный пункт, через который офицерство направлялось в Архангельск, в распоряжение архангельского агента генерала Пуля—капитана Чаплина, который кроме того носил фамилию Томсона и для большей свободы в передвижениях по Советской России был снабжен английским паспортом. Вологодский отдел „Союза

возрождения“ имел также задачу подготовить восстание, приуроченное к моменту высадки союзных войск в Архангельске.

Через Архангельск морским путем (хотя гораздо удобнее было делать это через Мурманск) следовали за границу иностранцы: сербские, итальянские и другие эшелоны военнопленных, офицерство и прочие лица. Значительная часть их под разными предлогами застревала в Архангельске.

А концу июня в Архангельске сосредоточились. значительные группы пленных сербов и итальянцев, в большинстве вооруженных. Дело дошдо до того, что отрядами сербов и итальянцев были самовольно заняты под жилье казарменные помещения на Быку и на Воскресенской улице (сейчас ул. Энгельса).

Для Архангельска эти вооруженные отряды стали представлять большую угрозу. Во что бы то ни стало необходимо было их из города удалить.

Были отправлены запросы в центр. Одновременно с этим Архангельский губисполком обратился в Вологду, которая являлась центральным пропускным пунктом для военнопленных и беженцев, с просьбой—приостановить отправку на Архангельск беженцев и пленных и установить заградительный пункт. Но никем никаких мер в этом направлении принято не было, и каждый прибывающий в Архангельск поезд выбрасывал все новые и новые партии пленных и белогвардейцев.

Особенно усилился наплыв контр-революционных сил после подавления ярославского и московского восстаний.

Архангельской губернской чрезвычайной комиссией были предприняты массовые обыски и аресты офицерства.

26 июня Архангельский губисполком получил от Реввоенсовета телеграмму следующего содержания: „Советская власть не может потерпеть хозяйничания на Белом море ни немецких, ни союзных войск. В виду англо-французского десанта в Мурманске, скопление несоветских—юго-славянских, чехо-словацких, итальянских, французских и прочих частей на Беломорском побережьи абсолютно недопустимо. Строжайше предписываю предпринять все необходимые и вытекающие из обстановки меры для разоружения, удаления или расформирования этих частей“.

Губисполком немедленно предупредил сербов и итальянцев о выселении их из Архангельска. С протестом против высылки сербов и итальянцев выступили английский и французский консулы. Все же сербско-итальянские беженцы были разоружены, и вся партия их под усиленным конвоем была отправлена поездом на Москву.

Однако угроза росла. Войска интервентов на пароходах уже направлялись к Архангельску.

Наверх